«Студент - рослый парняга с простым хорошим лицом» опаздывает на экзамен по русской литературе. Профессор сердится, но одергивает себя: парень опоздал потому, что на работе выполнял срочный заказ. Студент берет билет, готовится, начинает отвечать на вопрос по «Слову о полку Игореве». Профессор очень быстро понимает, что студент произведение не читал, а знаком в лучшем случае с «дурацким предисловием». Профессор называет такие ситуации «ягодками заочного обучения».
Студент признается, что «Слово...» только просмотрел, потому что было много срочной работы. Профессор принимается стыдить и бранить студента за нерадивость, за то, что тот, русский человек, не читал «величайшее национальное произведение». Студент смущенно просит задать ему еще вопросы, объясняет, что «готовился», Профессор задает несколько наводящих вопросов, раздражается, издевательским тоном интересуется, как же это князь попал в плен. Студент резким, решительным тоном заявляет, что профессору надо поставить ему двойку и отпустить. Он сам воевал и был в плену три месяца, а потом бежал с этапа. Профессор настойчиво пытается заставить студента связно рассказать об этом эпизоде, но тот отвечает односложно. Он ни о чем не думал в плену, ни с кем ни о чем не говорил.
Профессор принимается рассказывать студенту, что в Киеве, над Подолом (район Киева), ему постоянно приходила в голову мысль о том, что он уже когда-то бывал там, в прошлой жизни, может быть, во времена князя Игоря. Там, над Подолом, профессор «каким-то образом постигал все, что относится к войне». Например, там ему в голову пришла мысль, что часовых надо «снимать» бесшумно, напугав, подползти незаметно и очень тихо спросить о чем-нибудь нейтральном. По мнению профессора, это ощущение над Подолом приходит к нему потому, что «страна наша много воюет. Трудно воюет. Это почти всегда народная война и народное горе. И даже тот, кто не принимает непосредственного участия в войне, все равно живет теми же чувствами и заботами, какими живет народ».
Профессор интересуется, не считает ли студент его старым чудаком. Тот отвечает, что ему, напротив, очень интересно, и он старается понять профессора. Профессор дарит студенту экземпляр «Слова о полку Игореве» с дарственной надписью, настаивает, чтобы тот обязательно прочел книгу.
Выйдя из аудитории, студент открывает зачетку. Его бы устроило «удовлетворительно» по сегодняшнему предмету, и было бы неловко, если бы профессор поставил ему «хорошо» или «отлично». Ho в зачетке стоит «плохо». Засмеявшись, студент выходит на улицу. А профессор долго стоит у окна, думает.
Жительнице села в Алтайском крае бабке Маланье приходит из Москвы письмо от сына Павла. Ее приглашают погостить в столицу и обещают выслать денег на дорогу. Павел просит мать заранее дать телеграмму. Он советует лететь самолетом: так будет намного быстрее.
С Маланьей живет ее внук Шурка, ученик шестого класса. Мать отправила его к бабушке в деревню, чтобы не мешал налаживать личную жизнь. Узнав о предложении дяди, Шурка начинает мечтать о поездке в Москву. Он давно хотел побывать в далекой столице. Маланья тоже никогда не была в Москве, а детей Павла видела только на фотокарточке.
Немного поразмыслив, женщина решает взять Шурку с собой – не так будет «боязно» вдвоем. Придется только подождать школьных каникул. Посоветовавшись с соседями, Маланья окончательно решает ехать. Она диктует внуку телеграмму в Москву. В ней женщина сообщает, что приедет с Шуркой после новогодних праздников. Телеграмму Маланья составляет как письмо, полное переживаний и пространных рассуждений. На замечание внука, что обойдется такое послание рублей в двадцать, она только отмахивается.
Маланья никогда не летала самолетом и поэтому приглашает к себе школьного завхоза Егора Лизунова, бывалого путешественника. Она усаживает гостя за стол и угощает его пивом собственного изготовления. Лизунов, нахваливая напиток, рассказывает, что прямого рейса в Москву нет, до столицы можно долететь самолетом из Новосибирска. Он предостерегает, чтобы бабушка с внуком не перепутали кассы, а то и во Владивосток улететь можно.
Выпивая стакан за стаканом, Егор делится собственным опытом перелетов, объясняя опасности во всех деталях. Он начинает сочинять всякие небылицы. Лизунов рассказывает, что двигатели самолетов часто воспламеняются. Он сам был свидетелем такого происшествия: во время полета вспыхнул мотор. А еще пассажирам не раздают парашюты. Поэтому, когда самолет падает, все погибают. От человека остается всего 300 граммов вместе с одеждой.
Баба Маланья, слушая эти рассказы, приходит в ужас. Шурка сначала с большим интересом смотрит на Лизунова, а потом начинает подозревать в словах завхоза ложь. На прощание пьяный Егор советует Маланье лететь в хвостовой части салона, поскольку там безопаснее.
Бабка, не на шутку напуганная рассказами Егора, решает ехать поездом. Но Шурка замечает, что дорога в один конец займет все зимние каникулы, поэтому съездить в столицу и обратно до начала учебы они не успеют. Тогда Маланья откладывает поездку до летних каникул.
В тот же день бабка диктует внуку письмо. В нем она сообщает Павлу, что прибудет в Москву не раньше лета. Маланья хочет взять собой внука, а зимой его каникулы слишком короткие. Шурка приписывает к письму строчки от себя, в которых объясняет, что бабушка напугана глупыми рассказами Егора Лизунова. Он советует Павлу пристыдить Маланью. Сын – летчик, Герой Советского Союза, а его мать боится какого-то гражданского самолета.
Шурка просит дядю, чтобы тот уговорил бабушку лететь зимой, ведь летом много хлопот по хозяйству. Они – сельские жители и не смогут вырваться в самый разгар сезонных работ, поэтому летний вояж, скорее всего, не состоится.
Маланья сама запечатывает и подписывает конверт. Ночью бабушка и внук долго не могут уснуть, размышляют о возможном путешествии.
- «Сельские жители», анализ рассказа Шукшина
- «Чудик», анализ рассказа Шукшина
- «Микроскоп», анализ рассказа Шукшина
- «Калина красная», анализ повести Шукшина
Название произведения: Срезал
Год написания: 1970
Жанр произведения: рассказ
Главные герои: Константин Иванович - кандидат наук, Валя - его жена, Глеб Капустин - мужик
Сюжет
К старухе в гости приехал сын Константин с женой - кандидаты наук и внучка школьница. С собой имели много поклажи. Из деревни походило много известных людей. Всех их, по традиции, экзаменовал, или срезал Глеб Капустин. Деревенские мужики пошли проведать кандидата. Тот их дружелюбно принял, но вскоре разговор пошел в другое русло. Глеб поднимал вопросы о стратегической философии, натурфилософии, проблеме шаманизма и даже космической темы. Константину Ивановичу беседа кажется нелепостью. Оказавшись под давлением в итоге кандидат наук выглядел растерянно. Тогда Глеб посоветовал ему быть скромнее. Он восхитил мужиков шириной знаний и умением «срезать» оппонента. Но они, все же, испытывали жалость к приезжим гостям.
Вывод (мое мнение)
Урок рассказа заключается в том, что жестокостью и словесными баталиями ничего не достичь. Люди могут такого человека уважать, но не любить. Когда человеком движет зависть - разрушаются отношения. Важно радоваться успехам других, хвалить за достижения. Тогда будет процветать мир и любовь. В то же время интеллигентному человеку не стоит опускаться до уровня ниже, оскорбляя пустословов. Доказывать правоту нужно поступками, а не словами.
Бывают на свете люди, с которыми постоянно что-то случается. Таким в деревне был Чудик. Так называла его жена, когда ласково, когда в сердцах. От своих приключений Чудик страдал. Он то и дело попадал в какие-нибудь мелкие досадные истории. Вот одна история, которая случилась с ним во время поездки к брату, которого лет 12 не видел.
Жил брат на Урале. Собирались с женой долго, до полуночи. Рано утром он уже шагал с чемоданом по селу. Деревенские спрашивали его, куда это он собрался. Чудик с достоинством отвечал, что едет к брату, на Урал, причем все лицо его выражало абсолютное презрение к дальней дороге.
Но до Урала было еще ехать и ехать, а пока он благополучно доехал только до районного центра. Там ему предстояло взять билет и сесть в поезд. Времени еще было достаточно. Чудик решил накупить племянникам подарков - конфет, пряников.
Зашел в продовольственный магазин, встал в очередь. Впереди него стояли двое - мужчина в шляпе и женщина с накрашенными губами. Они разговаривали о бесчувственности нового руководства. Чудик уважал городских, только не всех. Например, хулиганов и продавцов не уважал, потому что побаивался.
Подошла его очередь. Он накупил конфет, пряников, 3 шоколадные плитки, и отошел в сторонку положить все в чемодан. Раскрыл чемодан на полу, стал складывать. Что-то на полу у прилавка валяется... Присмотрелся - бумажка 50-рублевая! Лежит себе, зелененькая такая. Никто ее не видит. Чудика аж затрясло от радости, глаза загорелись. Хотелось как-то повеселее этот вопиющий факт объявить этим, в очереди. "Хорошо живете, граждане!" - сказал он громко и весело. Очередь оглянулась на него. "У нас в деревне такими бумажками, например, не бросаются". Очередь заволновалась. "Ведь не 3 же рубля. За полтинник надо полмесяца работать".
Чудик подумал, что денюжку выронил тот, в шляпе. Решили бумажку положить на видном месте на прилавке. "Сейчас кто-нибудь прибежит", - сказала продавщица.
Из магазина Чудик вышел в приятном расположении духа. Как легко и весело у него получилось! Вдруг его обдало жаром. Точно такую же бумажку получил он в сберкассе и еще 25 рублей. 25 он сейчас разменял, 50 должны лежать в кармане. Сунулся в карман - нет денег! "Моя была бумажка-то, мать твою!"
От горя зазвенело под сердцем. Первым порывом было пойти и сказать, что бумажка его. Но он представил, как все удивятся, подумают, что он выдумал, потому что нет хозяина денег. Не поверят ему, могут и не отдать. Совсем горько стало на душе. "Да почему я такой-то? Что теперь делать?" - горестно подумал Чудик. Надо было возвращаться домой. Хотел он хоть посмотреть на свою зелененькую бумажку. Пошел было к магазину, да вернулся. Нельзя. Сердце может не выдержать.
Всю дорогу до дома в автобусе Чудик ругал себя, набирался смелости. Предстоял неприятный разговор с женой. Дома жена разъяснила в который раз всю ничтожность Чудика, но деньги с книжки сняла.
Чудик ехал в поезде. Неприятный осадок в душе постепенно прошел. Входили и выходили разные люди, мелькали за окном перелески, деревеньки... Рассказывали разные истории. Чудик тоже рассказал интеллигентному товарищу, когда стояли в тамбуре и курили, но его история не нашла в душе соседа отклика. Он отвернулся к окну и больше с Чудиком не разговаривал.
До брата надо было еще лететь самолетом часа 2. Чудик с опаской садился в самолет. Он всего один раз и очень давно летал. Но все было прекрасно. Сосед по креслу читал газету, а Чудику хотелось поговорить. Он сидел и удивлялся: "Неужели газета лучше общения с живым человеком?" А еще хотелось узнать ему одну вещь. Слышал он, что в самолетах кормят. Интересно попробовать их еду. Но что-то не приносили поесть, и Чудик решил, что ее просто зажилили.
Стал смотреть в окно. Он не мог понять: горы облаков внизу - это красиво или нет? Но все восхищались. Он ощутил глупейшее желание упасть в них, как в вату. Больше всего он изумлялся себе: под ним 5 километров, а он не удивляется. Мысленно отметил эти 5 км, чтобы удивиться, и не удивился.
Велели пристегнуть ремни, потому что пошли на посадку. Сосед не пристегнулся. Чудик сказал ему, что велят пристегнуть ремни. "Ничего", - ответил сосед и откинулся на спинку кресла. Потом что-то вспомнил и добавил, что дети - цветы жизни, но садить их надо головками вниз. Чудик удивился, как это. Сосед промолчал.
Наконец, приземлились, но как-то странно. Стало швырять и бросать так, что непристегнутый сосед вылетел из кресла, боднул лысой головой Чудика, потерял вставную челюсть. Стали ее искать. Чудик нашел, взял в руки и протянул соседу. Как тот раскричался! "Зачем Чудик взял челюсть руками?" Интересно, а чем ее надо было брать? Теперь ее необходимо прокипятить, только где? Чудик предложил поехать к его брату и прокипятить. Лысый удивленно посмотрел на Чудика и перестал кричать.
В аэропорту Чудик написал жене телеграмму: "Приземлились ветка сирени упала на грудь милая Груша меня не забудь Васятка". Но телеграфистка отказалась ее посылать и велела переписать. Переписанный вариант ее снова не устроил. Она написала на бланке: "Долетели. Василий". Тьфу! Никакой романтики.
Чудик знал, что у него есть брат и трое племянников. Забыл он как-то о снохе. Не видел никогда, а именно она испортила весь отпуск. Почему-то невзлюбила его с первых минут. Вечером с братом выпили. Вспоминали детство. Потом Чудик запел. Сноха Софья Ивановна выглянула из другой комнаты и зло спросила: "А можно не орать? Вы же не на вокзале, верно?" И хлопнула дверью. Брату стало неловко. Стал оправдывать жену, говорил, что она хорошая, просто там ребятишки спят. Выпили еще. Снова вспомнилась молодость, детство. "Вы прекратите орать? Кому нужно слушать эти ваши разговоры?" - опять зло спросила Софья Ивановна.
Чудик предложил пойти на улицу. Вышли, сели на крыльцо. И тут с братом что-то случилось... Он заплакал, стал колотить кулаком по колену. "Сколько злости в человеке!" Чудик стал уговаривать брата: "Не злые они. Они... психи. И у него такая же". Брат рассуждал: "Ну за что невзлюбила?" Только тут Чудик понял, что сноха его невзлюбила. Попытался понять, за что, и не понял. Брат знал причину - не из начальников он. Жена любит начальников, ответственных работников. Откуда у нее это? Сама же деревенская. И ее мужа родного не любит, просто ненавидит иногда, потому что тоже деревенский, обыкновенный работяга. Зачем тогда замуж за него выходила? Видела же. Сама-то кто? Буфетчица.
Чудик вступился за деревенских. Там даже героев много. Поговорили, посочувствовали друг другу. Чудик сказал, что перекрыл крышу, построил веранду. Пригласил брата приезжать с ребятишками. Разошлись спать.
Утром Чудик прибрал постель, умылся и стал думать, чем бы порадовать сноху. Увидел детскую коляску и решил коляске праздник устроить - разрисовать ее на радость снохи. Нашел детские краски, кисточки и принялся за работу. Пустил по верху стайку журавликов, внизу цветочки разные, травку-муравку, петушков, цыпляток. Не колясочка получилась - загляденье! Представил, как будет изумлена сноха. Улыбнулся. Он хотел со снохой мира.
Весь день Чудик гулял по городу. Рассматривал витрины, купил племяннику катер. Вернулся домой часов в 6. Поднялся на крыльцо и услышал, что брат ругается с женой. Жена кричала, чтобы его брат убирался к чертовой матери, иначе сама его чемодан выкинет. Дмитрий пытался жену успокоить, урезонивал, но баба закусила удила. Чудик осторожно спустился с крыльца. Что дальше делать, неизвестно... Стало больно на душе. Когда его ненавидили, душа страдала и было страшно. Зачем жить, если его так ненавидят? Всегда хотелось уйти куда-нибудь от ненавидящих его людей. "Да почему же я такой-то есть? Догадаться бы надо, что не поймет она народного творчества. Злая она", - горестно подумал Чудик-романтик. Просидел он в сарайчике дотемна, и сердце все болело.
Потом пришел брат. Он не удивился, увидев Чудика в сарайчике, будто знал, что ему больше некуда податься. Дмитрий неуверенно сказал, что жена опять ругала его. Разошлась из-за коляски. Не надо было коляску раскрашивать. Но Чудик думал, что снохе понравится. Помолчали. Чудик решил уезжать завтра назад в свою деревню. Брат Дмитрий вздохнул и ничего не ответил.
Домой Чудик приехал, когда шел парной дождик. Он снял новые ботинки и босиком, радостно улыбаясь, побежал по лужам.
К старухе Агафье Журавлёвой приехал сын Константин Иванович. С женой и дочкой. Проведать, отдохнуть. Подкатил на такси, и они всей семьёй долго вытаскивали чемоданы из багажника. К вечеру в деревне узнали подробности: сам он - кандидат, жена тоже кандидат, дочь - школьница.
Вечером же у Глеба Капустина на крыльце собрались мужики. Как-то так получилось, что из их деревни много вышло знатных людей - полковник, два лётчика, врач, корреспондент. И так повелось, что, когда знатные приезжали в деревню и в избе набивался вечером народ, приходил Глеб Капустин и срезал знатного гостя. И вот теперь приехал кандидат Журавлев...
Глеб вышел к мужикам на крыльцо, спросил:
Гости к бабке Агафье приехали?
Кандидаты!
Кандидаты? - удивился Глеб. - Ну пошли проведаем кандидатов.
Получалось, что мужики ведут Глеба, как опытного кулачного бойца.
Кандидат Константин Иванович встретил гостей радостно, захлопотал вокруг стола. Расселись. Разговор пошёл дружнее, стали уж забывать про Глеба Капустина... И тут он попёр на кандидата.
В какой области выявляете себя? Философия?
Можно и так сказать
И как сейчас философия определяет понятие невесомости?
Почему - сейчас?
Но ведь явление открыто недавно. Натурфилософия определит это так, стратегическая философия - совершенно иначе...
Да нет такой философии - стратегической, - заволновался кандидат. - Вы о чем вообще-то?
Да, но есть диалектика природы, - спокойно, при общем внимании продолжал Глеб. - А природу определяет философия. Поэтому я и спрашиваю, нет ли растерянности среди философов?
Кандидат искренне засмеялся. Но засмеялся один и почувствовал неловкость. Позвал жену: «Валя, тут у нас какой-то странный разговор!»
Хорошо, - продолжал Глеб, - а как вы относитесь к проблеме шаманизма?
Да нет такой проблемы! - опять сплеча рубанул кандидат.
Теперь засмеялся Глеб.
Ну на нет и суда нет. Проблемы нет, а эти... танцуют, звенят бубенчиками. Да? Но при же-ла-нии их как бы и нет. Верно... Ещё один вопрос: как вы относитесь к тому, что Луна тоже дело рук разума. Что на ней есть разумные существа.
Ну и что? - спросил кандидат.
А где ваши расчёты естественных траекторий? Как вообще ваша космическая наука сюда может быть приложена?
Вы кого спрашиваете?
Интересно, по каким же? - с иронией спросил кандидат и значительно посмотрел на жену. Вот это он сделал зря, потому что значительный взгляд был перехвачен. Глеб взмыл ввысь и оттуда ударил по кандидату:
Приглашаете жену посмеяться. Только, может быть, мы сперва научимся хотя бы газеты читать. Кандидатам это тоже бывает полезно...
Послушайте!
Да нет уж, послушали. Имели, так сказать, удовольствие. Поэтому позвольте вам заметить, господин кандидат, что кандидатство - это не костюм, который купил - и раз и навсегда. И даже костюм время от времени надо чистить. А уж кандидатство-то тем более... поддерживать надо.
На кандидата было неловко смотреть, он явно растерялся. Мужики отводили глаза.
Нас, конечно, можно удивить, подкатить к дому на такси, вытащить из багажника пять чемоданов... Но... если приезжаете в этот народ, то подготовленней надо быть. Собранней. Скромнее.
Да в чем же наша нескромность? - не выдержала жена кандидата.
А вот когда одни останетесь, подумайте хорошенько. До свидания. Приятно провести отпуск... среди народа!
Глеб усмехнулся и не торопясь вышел из избы. Он не слышал, как потом мужики, расходясь от кандидата, говорили: «Оттянул он его!.. Дошлый, собака. Откуда он про Луну-то знает?.. Срезал». В голосе мужиков даже как бы жалость к кандидатам, сочувствие. Глеб же Капустин по-прежнему удивлял. Изумлял. Восхищал даже. Хоть любви тут не было. Глеб жесток, а жестокость никто, никогда, нигде не любил ещё.
Пересказал
